Землеустройство церковных имуществ в ходе Генерального межевания восточнобелорусских губерний (1783-1785 гг.)

Подробности

Опубликовано: 21.05.2015 00:14

Автор: Анищенко Евгений Константинович

Просмотров: 1660

В полевой процедуре Генерального межевания Могилевского и Полоцкого наместничеств чисто землеустроительный характер носили работы землемеров по регулированию пограничных споров¹. Из 175264 дес. общего и черезполосного владения в Полоцкой губернии 66107 дес. (37.7 %) приходилось на долю с участием церкви и монастырей. Половину спорных пространств охватывала пашня. Из всей площади совладений с участием церкви и кляшторов 55642 дес. (84.2 %) оспаривалось в помещичьих имениях. В основном борьба велась за пашню (28502 дес.) Совладения помещикв с кляшторами охватывали 11128 дес., с церквами –13064 дес.,с теми и другими—31450 дес. Казне предстояло разрешить конфликты на 5673 дес. с церквами и на 1474 дес. с кляшторами (в целом на 10, 8 % совладельческих дач).

Наоборот, в Могилевской губернии из 265744 дес. общих и черезполосных угодий на долю участия церкви и монастырей с казной приходилось всего 3433 дес. (1.5 %), а с помещиками—224279 дес. совладений. Церковно-монастырское землевладение, таким образом, охватывало 227112 дес. (85.4 %) спорной земли. Четверть последней составляла пахота, а наибольшую часть—лес. Главными контрагентами земельной борьбы в губернии выступали помещики и монастыри. Последними оспаривалось 198966 дес. (87.6 %) всех угодий, в которых участвовали церковнослужители. В данной губернии кляшторы претендовали на 17746 дес. помещичьей земли, а церкви –на 5030 дес.

Межевые инструкции отменили дееспособность предшествующей (т.н. польской) государственной и частноправовой документации на землю и первостепенное внимание уделили материальному обеспечению православного духовенства. В частности, каждую приходскую церковь предстояло наделить по 33 дес. пашни и 3 дес. сенокосов по отводам помещиков². Землеустройство не предусматривалось в имениях с площадью менее 100 дес. и там, где церкви либо вообще не имели земли, либо имели менее положенной пропорции в 36 дес. Землемерам предстояло намерять земли церквам «сколько за ними найдется» и по согласию помещиков, не менее как в трех полях и в смежных угодьях, во избежание дробления. Неудивительно, что в процессе межевания характер землеобеспеченности церкви зависел от позиции землемеров в борьбе священно-и церковнослужителей за размеры земельных отводов внутри помещичьих владений. Наименьшую активность при этом проявило православное духовенство.

Священник И. Галковский отводил в сентябре 1783 г. к церкви Воскресения в селе Хотятово Чаусовского уезда площадь в 6 раз превышавшую узаконенную норму. В обоснование он приводил жалованную грамоту от 18.11.1584 г. на ниву Перстилы и сельцо Вороновку в Могилевском старостве³. Владелец имения А. Скоробогатов по 38 документам отрицал наличие у церкви писцовой земли . он предлагал священнику обратить претензии на одноименную казенную деревню Хотятово. Тогда священник апеллировал к тратктату 1768 г. между Российской империей и Речью Посполитой, где говорилось о возвращении православным церквам захваченных фундушей. Со своей стороны, помещик назвал королевский привилей XVI в. грамотой, которая «никому не дана»⁴. В своем решении от 26.11.1783 г. межевая контора согласилась отмежевать церкви только 50 дес., выделенных помещиком.

По фундушевой записи мстиславского подкомория Б. В. Статкевича от 24.06.1641 г. Баркалабовский женский монастырь получил одну заселенную и 6 пустых волок с мельницей в урочище Остров Борок. При межевании монахини через поверенного крестьянина Ивана Никитина просили отвести им площадь, занятую водой при мельничной плотине. Контора отказалась реализовать в натуре фундушевый дар, «ибо оный не есть законная сделка к разбирательству»⁵. В итоге монастырские крестьяне оказались вынужденными арендовать пустую землю у быховского магната А. Сапеги.

Священник гомельской Троицкой церкви С. Костка утверждал в трех местах угодья из дачи Кузминичи Белицкого уезда в качестве фундуша 1560 г. и королевского пожалования за 1693 г. Однако контора постановила выполнить нарезку только в одном месте, избегая раздробления церковного владения⁶. В июне 1784 г. землемер И. Фефелов принял в Новом Селе отвод на 56 дес. от священника Ф. Родевича. При обыске оспоренная земля оказалась не фундушевой, а данной на продовольствие в числе 40 дес.⁷ Нестяжательское поведение православного духовенства в ходе межевания во многом объясняется целенаправленной поддержкой новой власти и русских сановников. Достаточно отметить, что с мая по декабрь 1780 г. только по Могилевской губернии в православие было обращено 22 униатские церки с 3682 крестьянскими дворами и 12142 ревизскими душами⁸. Из них 3033 душ (25 %) сменили веру по казенным имениям, 969—по владениям помещиков-католиков, а основная часть --с санкции русских чиновников и сановников внутри пожалованных имений.

Если православные священнослужители имели личных покровителей в среде екатерининских вельмож и верхах местной администрации, то католические ордена полагались на формальные обязательства царских указов о защите их землевладения от секуляризации. Забельский доминиканский кляштор оспаривал по инвентарю 1685 г. от фундатора Ю. М. Щита 838 дес. из имения Шевино Полоцкого уезда у шляхтичей Рожанков⁹. Шляхтичи же доказывали, что указанные земли были проданы ксендзам, которые, после запрета в 1726 г.католическим церквам и монастырям покупать и продавать населенные имения, обменяли купчую на закладную. В 1749 г. наследники села выкупили землю, но кляштор пытался сохранить часть земли под видом фундуша¹⁰. В своем решении от 27.03.1786 г. контора аннулировала иск шляхтичей из-за нерешенности спора до 1777 г. и отсутствия факта действительного владения по судебному постановлению. Жалоба шляхтичей во временный межевой департамент в 1805 г. закончилась аналогичным отказом¹¹.

Уже после подписания спорщиками полевой записки, землемер Л. Я. Костылев ограничил в имении Друя Дриссенского уезда к фольварку Сапежино А. К. Сапеги более 120 дворов внутри фундуша ксендзов-базилиан. При разбирательстве в конторе поверенный князя доказывал, что в фундуш полагается только 25 дворов¹². В своем постановлении от 3.11.1786 г. контора отказалась рассматривать обоюдные иски, чем автоматически узаконивалось сокращение монастырского землевладения по факту полевого измерения землемера. Фольварок Климовщина того же уезда, секвестрированный в 1773 г. у ордена францисканцев и переданный витебско-полоцким монахиням мариавиткам, пытался вернуть шляхтич И. И. Хелховский по подложному декрету за 1639 г. И хотя помощник землемера Н. Е. Еремеев принял отвод шляхтича, контора отменила полевое производство своего техника по конституции 1726 г¹³.

Поводом к спору между быховскими канониками и князем А. К. Сапегой послужила мельница при д. Слободка, которая затопила площадь более 5 волок, хотя по фундушам 1596, 1660 и 1779 гг. за кляштором числилась одна волока. Представив спорщикам разбираться в соответствующих инстанциях, не имея «нужды» в самостоятельной ревизии крепостей, контора, тем не менее, присудила 156 дес. к быховскому графству, так как межевание выявило неучтенные документами земли¹⁴. Однако в том же имении контора отдала церкви святого Николая около 100 дес. потому, что А. Сапега «утаил» церковную землю в отводной сказке, а землемер не принял заявления попа и не произвел полевого обыска¹⁵.

В августе 1783 г. поверенный шкловского доминиканского кляштора старший ксендз Ю. Дукевич оспорил 103 дес. из имения Шклов генерал-майора С. Зорича. При этом он ссылался на фундушевую запись А. Ходкевича в 1621 г., на разграничительный акт 1757 г. между кн. А. Чарторижским и кляштором. Межевание же выявило сверх фундуша 260 дес.¹⁶ Помощник землемера Е. Жельцов собирал показания понятых только при починном пункте и не прошелразграничительной линии. Вдобавок, С.Зорич имел численное превосодство в понятых, которые «отреклись незнанием» содержания вековых претензий. Этот формальный предлог дал конторе повод 26.02.1784 г. передать 162 дес. С. Зоричу¹⁷.

К данному спору примешались распри с униатским архиепископом. Последний требовал вернуть 157дес. по дарственной записи 1678 г. смоленского епископа А. Котовича спасскому монастырю¹⁸. Понятые С. Зорича заявили в поле, что никогда «в сем месте не бывали». Этого оказалось достаточно, чтобы контора в своем решении от 5.03.1787 г. отвергла апелляции униатов «по несогласному» свидетельству окольных людей. Недовольный архиепископ пожаловался в межевую канцелярию на то, что его поверенный 2 года обивал пороги межевой конторы, которая «не на границах земли,но тут же, в конторе по найденным копцам или урокам делила землю с господином Зоричем»¹⁹. Для убедительности он приложил план спорного участка, составленный в 1757 г. лидским коморником К. Унгерном и который тщательно утаивал С. Зорич. Канцелярия отклонила апелляцию, как написанную на простой, а не на гербовой бумаге²⁰.

Межевая практика оказала прямое воздействие на издание сенатского указа от 5. 03.1786 г., который запретил совершать крепостные сделки белому католическому духовенству (епископы, каноники и т.п.) на недвижимые имения «к монастырям, церквам и духовного звания людям»²¹. Получив в свое распоряжение межевые материалы, екатерининская администрация приступила к планомерному искючению клира католического духовенства из состава частновладельческого земельного сословия.

Наибольшее число споров выявилось при землеустройстве униатской церкви, особенно по Могилевской губернии. С 1688 г. производили свои права на фундушевое село Гимбутовка Мстиславского уезда базилиане Пустынской архимандрии. Хотя ксендзы достигли словесной договоренности с совладельцем имения Т. Ф. Ходкевичем о разделе спорных земельпо письменному отграничению 17 века, но землемер О. Рупышев в июле 1783 г. отвел границу только по показанию поверенного базилиан. Остальным совладельцам он заявил—«я в рассмотрение ваших крепостей не буду входить, права не имею». Новый полевой обыск в октябре 1784 г. и ревизия делопроизводства землемера обнаружили, что с 1767 г. спорные земли помещик периодически перезакладывал базилианам за просроченные долги. Соседние крестьяне в свою очередь расчищали лес под пашню и считали ту землю за свое владение. Они и понятия не имели «когда точно» спорная земля была выкуплена Т. Ходкевичем²². В своем решенииот 3.01.1785 г. контора исключила базилиан из числа вотчинников в межевых книгах и планах.

Проповедник витебского базилианского монастыря, поверенный архиепископа И. Лисовского, Т. Артецкий отстаивал 573 дес. в селе Зароново Витебского уезда по инвентарю 1618 г., выданном королевскими ревизорами И. В. Русецким и Я. Тышкевичем. Уездный предводитель К. О. Лускина доказывал, что спорная земля до 1772 г. была заложена шляхтичем К. Гадиушем католическому епископу Я. Смогоржевскому, а затем была выкуплена и продана в род Лускинов²³. Под угрозой потери 2903 дес. или 16% бесспорного владения спорщики заключили мировую.

Протопоп Онуфриевского монастыря А. Корженевский просил землемера Е. К. Саловова вымежевать из совместного владения в селе Ковшово Мстиславского уезда 1809 дес. по фундушу 1550 г. князя И. В. Поубинского, королевских привилеев 1622 и 1755 гг. Ответчик, шляхтич И. Ю. Суходольский, на основании 13 актов утверждал, что монахи пользовались только медовою данью, а спорные службы Колотовино и Подлужье передавались в шести шляхетских родах по завещаниям, разделам и через приданое²⁴. Контора постановлением от 15.03.1784 г. уничтожила спорный отвод в силу того, что 200-летнй спор не был доведен до окончательного судебного решения. Аналогичный результат ожидал попытку Березовского пустынского базилианского монастыря вымежевать 1706 дес. в селе Колесники того же уезда в качестве пожалований от удельных князей и разных фундаторов²⁵. Против 130 документов, выставленных архимандритом А. Томиловичем, начиная с записи 1540 г., помещик И. Д. Голынский привел инвентарь 1688 г., который фиксировал вечнонаследственную продажу земли в шляхетский род. Нарушение ксендзами границ 1767 г. освобождалось от штрафа, так как контора не могла отрицать многовекового существования тяжбы²⁶.

В июле 1783 г. униатский священник В. Буткевич просил Ф. А. Жельцова отвести в селе Судиловичи Климовичского уезда землю одной униатской церкви. Совладельцы, шляхтичи, заявили, что от предков в имении только православная церковь имеет две волоки. Они отказались предоставить униатской церкви землю «по бедности грунта земли»²⁷. Межевая контора в своем решении определила намерить каждой церкви по 36 дес. в том случае, если они обе приходские. Это означало, что сокращению подлежало землевладение униатов.

В большинстве своих определений межевая контора уничтожала спорные отводы униатских священников как нерешенные в судебных инстанциях до межевания, отказывалась принимать челобитные, если они не были записаны в поле²⁸. Удовлетворены были только две просьбы. Могилевской церкви было вымежевано 4 волоки, пожалованных королем в 1606 г. и утаенных от землемера крестьянами Инструбицкого ключа Могилевской экономии в селе Бацун²⁹. В августе 1784 г. по ходатайству графа П. А. Румянцева-Задунайского, который ссылался на согласие самих крестьян-прихожан, положенная земельная норма была отведена Гомельской церкви³⁰.

В целом, по заявлению униатского архиепископа И. Лисовского, к октябрю 1786 г. помещики Могилевской губернии не допустили земельных отводов к 18 приходским церквам его епархии³¹. Местное шляхетское сословие противодействовало землеустройству униатской церкви несмотря на то, что с 1.01.1785 г. и 28.02.1786 г. действовали указы о защите казенными стряпчими земельных имуществ данной церкви наравне с католической³². Землевладение униатского духовенства выросло в ходе межевания в ничтожных размерах и преимущественно за счет угодий государственного крестьянства. Так как в руках новопожалованных русских помещиков оказались прежде всего крупные государственные владения Речи Посполитой, то становится ясным, что торжество православного дела обеспечивалось новой властью на громадных пространствах и при фактически полной судебной беззащитности приходского крестьянства.

С другой стороны, царизм в ходе Генерального межевания не смог обустроить материальное положение и собственно самих православных церквей, поскольку земельные выделы зависели от позиции шляхты и так как землемерам запрещалось вторгаться в вотчинные полномочия собственников. Согласно делу за 1814 г., из 265 церквей рассматриваемых губерний только 30 имели полную земельную пропорцию, но при нихсостояло по 2-3 притча, 80 церквей вообще неполучили нормы, 37—неимели ни усадьбы, ни сенокосов, 51 были отмежеваны без выдачи планов и межевых книг, у 41 церкви наделы забрали арендаторы, 3 –были уничтожены, а 11 стали католическими³³. При новых отводах помещики уступали приходскому духовенству неудоби на далеких расстояниях и вне притчов. Земельная необеспеченность даже по официально-казенной норме понуждала священников самим обрабатывать землю либо сдавать ее в натуральную аренду крестьянам.

Е. К. Анищенко.

Наш радавод. Матэр. міжн. навук. канф. “Царква і культура народаў Вялікага княства Літоўскага і Беларусі XIII-пачатку XX ст. Гродна, 1992. Кн. 4, Ч. 3. С. 582--590”

• Вперёд