Шляхта Брестского воеводства Второе издание

Подробности: Опубликовано: 28.11.2020 18:05; Автор: Анищенко Евгений Константинович; Просмотров: 1246

Впервые белорусским учёным на основе выписок из книг земских и гродских судов, которые хранятся в Национальном историческом архиве Беларуси, приводятся данные о времени жизни, браках, потомстве и владении имениями шляхтичей Брестского воеводства BKJI в XVIII столетии. Эти данные прекрасный материал дня краеведения и отправная точка для детального исследования генеалогии упомянутых в списках родов. Адресуется широкому кругу читателей

Второе издание (первое увидело свет в 2011 году) дополнено тарифом имений и владельцев Брестского воеводства за 1775 г.

Евгений Анищенко

ШЛЯХТА

Брестского воеводства

Список XVIII ст.

Издание второе, дополненное

Минск

Издательство Виктора Хурсика

2020

УДК 929.5(476.7)(035)(093)

ББК 63.3(4Беи)ю.1.1 АЗ 2

Анищенко Е.К.

А32 Шляхта Брестского воеводства: Список XVIII ст.: изд. второе, дополн. - Минск Изд.В.Хурсик, 2020. - 268 с. ISBN 978-985-7219-20-9

УДК 929.5(476.7)(035)(093)

ББК 63.3(4Беи)ю.1.1

Прысвячаецца аднакласнікам сябрам

Васілю Шуппо і Ігару Сянькоўскаму

Предисловие

Десятилетиями в нас вбивали представление о Беларуси как о бедной, "лапотной" стране, в которой, кроме пролетариев и крестьян, все остальные слои населения, в том числе и шляхта, считалисьреакционными, а потому подлежащими презрению и уничтожению. В советской историографии существовало соответствующее представление о том, что всевластная шляхта неизменно тяготела к Польше и подвергала трудящиеся массы, стремившиеся к "воссоединению" с Россией, двойному - социальному и религиозному – угнетению.

Действительно, шляхта Беларуси была тем социальным пластом литвинского (белорусского) населения, который столетиями определял развитие общественно--политического устройства Великого княжества Литовского, а позже Речи Посполитой. Практически до конца своего существования шляхта только себя называла официально единственным “политическим” народом, который воплощает и представляет под названием литвинов земли ВКЛ. Столетиями шляхта руководила практически всеми отраслями деятельности своего государства (сеймов. сеймиков, войска, судов и администрации), а потому она ответственна за его гибель и привилегированного положения в нем в конце XVIII в. во время разделов Речи Посполитой. Но именно шляхта руководила и двигала освободительными восстаниями 1794 и 1830 гг.. Именно шляхта жертвовала своими сословными преимуществами во имя национальных и патриотических целей в отличие от забитого и покорного крестьянства. Преимущественно со средой этого вольнолюбивого сословия связана эволюция беларусской гуманистической, просветительской и передовой демократической мысли. Из шляхты вышли руководители белорусского национального возрождения начала ХХ ст. –братья Луцкевичи, В. Ивановский, Янка Купала и др.

В переводе со старонемецкого шляхта означает благородство, свободные и вольные люди. Реже исследователи производят шляхту от слов - сражение, битва, или вояки, борцы, а также слов “род, происхождение, порода”. Впервые “земяне», шляхта и рыцарство упоминаются в XIII—XIV стст. Они на равных имели преимущество занимать важные земские должности и посты, участвовать в деятельности сеймов, одинаковое право распоряжатся своими наследственными имениями. В Статуте 1588 г. термин «шляхта» охватывал всех феодалов и называл их одинаково «паны братья». С того времени формально вся шляхта могла участвовать в свободных выборах короля, депутатов (послов) на местные сеймики и общегосударственные сеймы, судей всех уровней. Шляхтич мог быть арестован и наказан только судом равных себе особ, что отгораживало и замыкало их в привилегированную касту.

С XVІ ст. шляхта неизменно выступала за нерушимость своего корпоративного единства и осуждала попытки внедрения абсолютизма, равносильного для нее с установлением тирании среди своих формально равных собратий. Сейм 1638 г. запретил пользованиеаристократическими и наследственными титулами (князей, баронов, графов), исключая те из них, что были дарованы раньше и допущены Люблинской унией. Он отказался вводить орден Непорочного зачатия девы Марии под предлогом того, что вся шляхта - равная. Едва только конституция 1690 г., употребила выражение "меньшая шляхта", как Сейм 1699 г. решительно отверг подобную крамольную формулу, подрывающую устоявшиеся представления о равенстве всей шляхты и с согласия сеймующих станов такие высказывания были запрещены навечно¹.

Вопреки заботам о равноправии, после Люблинской Унии (1569 г.) в Великом княжестве Литовском было введено уже принятое в Польше деление чиновников или должностных лиц по степеням и занимаемым должностям, причем все чины были разделены на государственные, придворные и земские. Шляхетское сасловие на польский манер было разделено на две ступени: первую составили светские и духовные сановники под общим названием сенаторы, куда входили высшие государственные лица. Другой стан остался просто шляхтой, которая в свою очередь делилась на различные категории.

В результате сложилась устойчивая иерархия, в которой следом за сенаторами шли придворные чины в столицах, за ними придворные звания на местах, а потом –местные (гродские и земские) судебно-полицейские чины. Занимать все перечисленные должности могла только родовитая шляхта, именитые и заслуженные асобы, землевладельцы, или все те, кто действительно имел вотчинное земское имение в пределах того воеводства, в котором они назначались или избирались в служебную должность².

Шляхетское достоинство приобреталось по праву рождения и через пожалование.

Согласно Вислицкому статуту 1346-1347 гг., к родовитой или наследственной шляхте принадлежали лица, родившиеся от брака родителей шляхетского происхождения. Конституция 1505 г., допускала шляхетское происхождение только отца, но от него требовалось владение поместьем. Шляхтич по праву рождения передавал свои права и состояние законной жене, независимо от того, из какого она была сословия, и законнорожденным детям обоего пола.

В Речи Посполитой не существовало официальных родословных книг по типу рыцарских матрикулов. Желавший доказать свое шляхетское происхождение, мог представить в суде свидетелей от рода отца и матери т.н. "вывод шляхетства". Одним из главных признаков принадлежности к шляхте являлся герб. Одним гербом часто пользовались несколько фамилий, причем не всегда родственных. Чтобы как-то изменить эту ситуацию, в 1633 г. решением сейма узурпатор герба лишался шляхетского звания, однако это мало повлияло на действительность. В XVI-XVIII вв. частными лицами был издан ряд "Гербовников" (Окольского, Папроцкого, Несецкого и др.), однако ни один из них не был полным.

Кроме рождения в шляхетской семье, существовало несколько способов получения шляхетства: адопция, нобилитация и индегинат.

Согласно статуту Сигизмунда Августа (1535 г.) асобы после 10 лет служения получали личное шляхетство, а по истечении 20 - потомственное.

Получить шляхетства можна было путем усыновления (адопции), аднак эту практику в 1616 г. окончательно запретил сейм. Пожалование шляхетства (нобилитация) до 1578 г. производилось королями и подтверждалось выдаваемыми за их подписью привилегиями (грамотами) с изображением герба. После 1578 г. пожалование шляхетства перешло к компетенции общего сейма. Оно осуществлялось обнародованием фамилии и внесением ее на основании постановления сейма в собрание законов (Volumina Legum). Пожалование шляхетства в армии было предоставлено гетманам, но с последующим утверждением общим сеймом. Войны середины XVII в. привели к значительному возрастанию нобилитаций, что вызвало среди урожденной шляхты стремление к их полному запрещению. Стремясь ограничить проникновение в шляхетское сословие нежелательных лиц, в 1669 г. был введен институт неполного шляхетства (скартабелят), при котором потомки нобилитированного не могли занимать государственные должности до третьего поколения. Исключение допускалось лишь для лиц, отличившихся перед Отчизной³. С 1775 г. нобилитированный также должен был обладать земельной собственностью. Конституция 3 мая 1791 г. допускала возможность нобилитации для мещан. В целом, за всю историю Речи Посполитой было нобилитированно около 1600 человек. Более всего нобилитаций (около 800) произошло в правление Станислава Августа, который кроме этого проводил в обход сейма т.н. "секретные нобилитации.

Наконец, иностранец мог назваться польским шляхтичем па праву индегината (натурализации). С 1641 г. правом индегената обладал сейм. Начиная с 1775 г. от лица, получающего индегинат, требовалось владение земельной собственностью стоимостью в 200 тыс. злотых, а так же принадлежность к римско-католической церкви. Всего индегинат получило 430 человек, причем 168 только при Станиславе Августе Понятовском.

Сословные права шляхетского рода переходили наследникам по мужской линии, а таксама дочерям (но не их детям, ибо это был уже иной род). Когда женщина выходила замуж за нешляхтича, то она сохраняла шляхетство, но не передавала его мужу и детям. Женщина простолюдинка при выходе замуж за шляхтича становилась шляхтянкой пожизненно, даже когда она второй или третий раз выходила за няшляхтича.

После разделов Речи Посполитой между Россией, Австрией и Пруссией, шляхта должна была доказывать свое благородное происхождение, привилегированное и неподатное состояние перед новыми властями. Большая часть шляхты не смогла подтвердить свое шляхетство и была записана в податные сословия после падавления царизмом восстания 1831 г. Копии документов, даже зарегистрированные в судах давней Речи Посполитой, для доказательства дворянства не принимались.

Декретом ЦИК и Совета народных камиссаров от 11 ноября 1917 г. дворянское сословие и его организации были упразднены. 2-я Речь Посполитая, в составе которой находилась Западная Беларусь до 1939 г., ликвидировала шляхетское сословие в Конституции 1921 г. Белорусское дворянство-шляхта понесла великие утраты от террора большевиков. Поскольку на Беларуси шляхта мало отличалась бытом от трудящихся крестьян, то это позволило ей выжить и разделить общую судьбу со всем народом.

Условным показателем количества шляхты Брестского воеводства в рассматриваемое время могут быть списки участников местных сеймиков, которые стали регулярными после возведения на королевский трон в 1764 г. Станислава Августа Понятовского. Так, на сеймике 6. 02. 1764 г. участвовало 732 особ, через 10 лет, 28.03.1774 г., на воеводское собрание собралось 494 чел, 8.02.1776 г-уже 1197 чел., и, наконец, 19.08.1788 г.--всего 828 особ⁴. Эти цифры связаны с принципиальными сеймиками, которые собирали максимальное число заинтересованных особ. Однако такую точность не могут предоставить списки сеймиков первой половины 18 ст., поскольку они часто срывались. По этой причине мы не можем проследить динамику в составе воеводской шляхты на всем протяжении XVIII ст.

Учет шляхты производился по парафиям (католическим), которых по списку 1794 г. считалось 26: Бель, Богин, Брест, Верховье, Вистичи, Вишница, Виганова, Высокое, Влодова, Волчин, Горбова, Гожева, Збироги, Каменец, Кодин, Комарова, Ломажи, Малова, Морозовец, Ополь, Пищаи, Протулино, Пружаны, Словатичи, Став, Шерешова⁵. Как показывает приложение, в 1775 г. такой учет велся также по трактам или окрестностям, прилежащим к самым крупным почтовым трассам.

Информацию о генеалогии белорусского шляхты можно найти в метрических книгах, ревизских сказках, в актовых книгах судов Речи Посполитой и Российской империи, в фондах дворянских депутатских собраний, а также в фондах губернских и уездных предводителей дворянства.

Поскольку дворянские депутатcкие собрания признавали и утверждали шляхетские роды бывшей Речи Посполитой в дворянстве Российской империи, то эта процедура отражалась в протоколах выводовых комиссий, родословных книгах, делах о дворянстве рода.

Протоколы выводной комиссиисоставлялись при первоначальном выводе рода для признания его в дворянстве Российской империи. Они составлялись ежегодно и в них вносились разные дополнения. Родословные книги составлялись одновременно с выводными протоколами. Каждое родословие в них представлено в виде генеалогического дерева (поколенной росписи) с изображением герба. Дела о дворянстве рода(или отдельного лица) содержат документы о доказательстве дворянства и их проверки для утверждения в дворянстве рода в целом либо его отдельных представителей. В качестве доказательств принимались выписки из актовых и метрических книг, ревизских сказок, посемейные списки и другие документы. Обычно такие дела содержат выводные протоколы, постановления о причислении, изображения гербов и генеалогических схем с момента подачи прошения о признании. В архивах дворянских собраний хранились все дела о дворянстве – как для утвержденных родов, так и для тех, которые не были признаны в дворянстве и перечислены в податные сословия.

К сожалению фонды дворянских депутатских собраний для территории современной Беларуси сохранились плохо. Таких фондов на Витебскую губернию осталось примерно половина от их первоначального состава. Практически целиком утрачены соответствующие фонды по Гродненской, Могилевской и Минской губерниям. На основании таких скудных источников в последние годы архивистами Беларуси предприняты попытки создать полный родовод шляхты страны⁶.

В связи с таким горестным состоянием официальных родоводов принципиальное значение приобретает учет шляхетских персоналий по записям актовых книг земских и гродских судов воеводства⁷. Настоящий сборник как раз составлен путем спошного просмотра данных книг, в которых отражались прежде всего судебные процессы по различному поводу и фиксировалась коллективные решения на сеймиках. Эти сеймики помимо разрешения жизненно важных политических и местных хозяйственных вопросов⁸, выдавали свидедетельства (тестимонии) своим землякам на шляхетскую принадлежность. Их характеристику можно представить по следующим примерам.

В первую группу отнесем шляхтичей, которые для доказательства своего благородства приводили печатные источники.

Так, Ян Каменский в 1787 подал в брестский гродский суд выписку своего герба из “Гербовника Короны и ВКЛ”, изданного Симоном Окольским в Краковской типографии в 1641, а также герба Ковинского, Кузабы и дому Блудовских⁹. В начале 1793 в брестском земском суде из библиотеки местных тринитаров были заимствованы описания герба «Гонец» Кеплеров, герба «Позняк» Процки и герба «Древиц» Заянчковских¹⁰. Естественно, что таким редким путем осуществлялась приписка определенных особ в признанный уже родовод.

Большинство же записей или актикаций подавали живущие единоземцы, которые могли называть себя то земянами, то обывателями, то рыцарями и шляхтой¹¹.

Самые простые свидетельства дали, к примеру, 2.04.1787 9 урядников воеводства Михаилу и его сыну Иосифу Грабовским в том, что те с древних времен достаточно известные люди, что они от своих предков родовитая шляхта и обыватели, что они посещают сеймики и ныне употребляют шляхетский “клейнот” (атрибутику), который нигде и никем не оспорен. Подобное свидетельство 16.03.1778 г. дали местные урадники Мартыну Яроцкому с поколенной росписью его рода, из которого мы узнаем, что Мартин родился от Януша и Магдалены Орешка, имел братьев Симона (жена Екатерина Скверчинская) и Ежи (жена Софья Шанявская. От Ежи происходил Казимир со своей женой Еленой Скибневской¹².

13 обывателей воеводства записали 11.02.1786 г. в судебную книгу, что Бенедикт Пиора едет в “львовскую землю в поисках своей фамилии”, что он от прадеда имеет имение в Селецком тракте воеводства и исповедует веру, присущую шляхетскому стану. Павел Бельский перед поездкай в Петербург 3.05.1797 получил справку 5 шляхтичей, в том числе братьев Станислава и Адама, в том, что он “из нашей фамилии”, родился в Брестском воеводстве от Геронима и что тут имеет часть посесии пад названием Бельск¹³.

Станислав Вольский получил признание на свою родовитость 20.01.1798 от 16 урадников, Антон Брадинский, Игнатий Ратынский, Тадеуш Матушевич—от 17 чел¹⁴. 39 урадников записали 6.02.1776 г. на имя Симона Урбанского, что “его фамилия давно имеет в воеводстве фольварк Ягодки или Ушкевичи, а теперь живет в Оршанском повете” Целая околица Гуща 10.01.1784 свидетельствовала Франтишку Куселевичу и его сыну Симону, что те от предков живут в воеводстве, но теперь продали имение и переселяются в Лидский повет. Это признание заменяло метрику, поскольку та сгорела вместе с костелом в Гущах¹⁵.

Местные урадники 1.03.1743 г. уверяли суд, что Теодор Ласота сын шляхетного Даниеля и Тересы Терпиловской, 30 лет был в Добжанской зямле, где женился на Ольшевской. Следом в записи помещен герб Лосотов и вывод их линии с 1290 г. из актов Люблинского воеводства. Р. Котович, капрал гвардии литовской, 16.11.1786 подал в гродский суд показание за подписью 21 первых лиц воеводства о том, что его отец, Ян Крыштофович, в молодости переселился из Слонимского повета в брестское имение Антополь господ Воловичей, где приобрел фольварк Кременевщину а также держал в заставе часть имения Антополь. Здесь он женился на Бенедикте Борисовской и через 9 лет они родили дочерей Антонину, Марию и Франтишку. Овдовев, она вторично вышла замуж за Людвика Гроностайского, с которым счастливо прожила 22 года¹⁶.

Подобные записи редкость. Основную же часть актов составляют документы вокруг споров о наследстве, его разделах, о нарушении границ имений, доказательств на право владения землями и угодьями, оформлении и удовлетворении финансовых претензий и долгов и т.п. Они фиксируют только участников судебных разбирательств, в которых в качестве сторожилов и свидетелей привлекались соседи и доверенные лица. Эти обстоятельства позволют говорить, что актовые книги судов являются достаточным первоисточником, который достоверно отражает наличный состав шляхты воеводства в рассматриваемое время. Эта достоверность подтверждается и дополняется списками сеймиков. Представляется ценным привести все факты участия тех или иных лиц в сеймиках, так как это наглядно покажет персональный состав шляхетских собраний.

Настоящий сборник составлен по схеме изданий автора об урадниках белорусских земель ВКЛ в XVIII в. Данный том является первым в серии, которая представит в будущем шляхетскую корпорацию каждого воеводства и повета. Такой принцип публикации избран потому, что в данное время действовало официальное правило, по которому в заседаниях и собраниях местных органов власти могли принимать участие лица, имевшие в границах конкретного административно-территориального округа наследственное имение или оседлость. Наконец, в перспективе намечается громоздкий труд, который выполнить быстро по силам только большому коллективу.

В сборнике приводятся только крайние даты судебных записей, в которых фигурируют конкретные лица. Вся промежуточная и подробная информация опущена ввиду обьема издания, но ее легко восполнить по ссылкам в тексте. В случае, когда архивный документ просто отмечал смерть лица, в тексте оговаривается, что он уже умер. Точных записей о датах смерти в актовых книгах практически не встречается. Все факты о наличии духовных завещаний (тестаментов) добросовестно зафиксированы автором.

1.Olszewski H. Sejm Rzeczypospolitej epoki oligarchii (1652-1763). Poznan. 1966. S. 26; Maciszewski J. Szlachta polska... S. 220

2. Гербоўнік беларускай шляхты. Т.1./Т. Капіца, А. Леўчык, С. Рыбчонак і інш.–Мн.:БелНДІДАС, 2002. – С. 3-16.

3. Bardach J., Lenodorski B.. Pietrzak. M. Historia ustroju i prawa polskiego. Warszawa.l994. S. 192-193

4. НИАБ, ф. 1705, оп.1, д. 61, л. 27-34, д.63, л.1672, ф. 1741, д.36, л. 1103-1118, д. 46, л. 1030-1036

5. НИАБ, ф. 1741, оп. 1, д. 49, л. 715-719

6. Гербоўнік беларускай шляхты. Мн., 2002. Т. 1; Гербоўнік беларускай шляхты. Мн., 2007. Т.2; Залівака А. Фасцыкул 1. Радаводы шляхецкіх сем’яў ВКЛ на літару “В”. Мн., 2011. Последнее издание является практическим продолжением выше указанных томов.

7. Эти важные источники для шляхетской генеалогии не оговорены в специальной диссертации Н. Козловской (Козловская Н. В. Шляхта белорусских земель Великого княжества Литовского. (Российская дореволюционная и советская историография и источниковедение проблемы). Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. истор. наук. Мн., 2001. 26 стр. Это знаменательный показатель не только уровня, но и причин скудости подобных научных разработок

8. Пастановления или инструкции сеймиков Брестского воеводства в период между 1764-1794 гг. опубликованы в работе: “Абывацелі правінцыі. Інструкцыі шляхецкіх сеймікаў беларускіх земляў ВКЛ (Літоўскай правінцыі) канца XVIII ст. Зб. дакументаў.// Я. Анішчанка. Збор твораў у шасці тамах. Мн. В. Хурсік, 2009. Т. 5. 532 стар.

9. НИАБ, Ф.1705, д.70, л. 45-48,79-82, 87-90, 919

10. НИАБ, ф. 1741, д.48, л.60, 61 адв.- 62

11. К примеру, Ян Романовский 21.07.1778 назвался «земянин и обыватель» (НИАБ, ф. 1741, д.38, л. 639)

12. НИАБ, ф.1705, д.70, л.493, д.65, л.1237

13. НИАБ, ф.1741, д.42, л.309, ф. 1705, д.72, л.1391

14. НИАБ, ф.1705, д.74, л.35, 38, 40, 72, 81

15. НИАБ, ф.1705, д.64, л.522, ф.1741, д.42, л.95

16. НИАБ, ф.1705, д.72, л.1899, д.69, л.931-931об.